Терапевтические странствия. Iași

Когда-то я приезжала в города ради музеев, храмов, развалин, театров и филармонии. Я всегда заранее готовила похожую программу - в Вене, Париже, Риме, Мадриде, Берлине и Нью-Йорке. Теперь, оказываясь в новом городе, я выбираю зеленые места на карте и направляюсь туда. Достопримечательности, исторические и культурные, перестали меня интересовать.
В Яссах есть Копу - большой зеленый тенистый парк. Вчера я провела в нем пару часов, перечитывая автобиографию своего деда Исаака, который родился в 1925 году в Кишиневе. “В поисках заработка отец вместе с семьей выехал в город Яссы, где мы жили до 1940 года...” Тут ко мне подошел старик с собакой и, улыбаясь, начал что-то быстро говорить на румынском. Я уловила только отдельные слова - докторат, политехника, университет. “Ну ворбеск романеште”, - ответила я, пожимая плечами. “Приетенул меу бун", - сказал он, указывая на своего пса, и побрёл дальше по аллее. Я порадовалась, что поняла хотя бы одну фразу целиком. Мой дед владел румынским, итальянским и французским в совершенстве, но об этом я узнала лишь после его смерти.

“Как только Бессарабия была освобождена Советской армией, мы вернулись в Кишинев, где я поступил в 9-й класс молдавской средней школы. В Кишиневе отец работал главным бухгалтером детской больницы. Во время войны мы эвакуировались сначала в Ростовскую область, затем в г. Серафимович Сталинградской области”. В базе данных имен жертв Шоа в “Яд Вашеме” сохранился список эвакуированных лиц 1942 года. В нём упоминается мой прадед Нухим (сын Айры), его жена Бруха и мой дед Исаак (Isaak). У Айры, насколько мы знаем, было три сына. “Мой дядя Гирш работал врачом около города Клуж в Румынии. Его судьба после начала войны нам не известна”. Гершон, его жена и их четырнадцатилетняя дочь Анна были депортированы в Освенцим, где погибли в 1944 году. Об этом в “Яд Вашем” сообщила Наоми Клер - подруга семьи из румынского города Кекиш, выжившая в Холокосте (Anna). Хорошо, что дед об этом так и не узнал.
Вечером я познакомилась с румыном, чей прадед спас две еврейские семьи во время погрома в Яссах. Имя его было Теодор Катринеску.

Сегодня тепло и солнечно. Я сижу в другом парке, рядом со мной на газоне парень выгуливает на поводке черного кота. “Я каждый день с ним сюда прихожу. Все на меня смотрят, как на ненормального. Пусть видят, как разнообразна жизнь!” - говорит он по-английски и смеется. Люди, их судьбы и имена - вот, что важно. В путешествиях и в жизни…

Дивясь, по городу идешь, —
На муравейник он похож:
Вдоль стен, в ворота, из ворот
Течет потоками народ,
Мелькают лица на углах,
И спор, и смех — всё впопыхах.
Лишь кое-где, лишь кто-нибудь
Неторопливо держит путь,
Насвистывает свой мотив,
В карманы руки опустив…
Михай Эминеску (1873)