Collecting Moments

Чай по-сахарски. Каучсерфинг в Марокко Как и бедуины в Иордании , кочевники в Сахаре спасаются от жажды не водой, а сладким чаем. Пьют его не только до, после и во время еды, но и между трапезами, чтобы утолить голод. Путников и гостей всегда приглашают отведать терпкого горячего напитка. Чаепития порой продолжаются часами, ведь гость не может встать из-за стола, пока не осушит хотя бы три стаканчика. В пустыне важно, чтобы в чай не попадал песок, поэтому подают его всегда с высокой пенкой. На ней оседает пыль. Создание пенки — это целый ритуал, долгая медитативная церемония. Хозяйка ловко переворачивает стаканы и по кругу из одного в другой переливает заварку, пока над ней не появится толстый слой пузырьков. Только после этого священнодействия настоящий пустынный чай готов. Интересно, что в семьях сахарави эти традиции сохраняются, даже когда они переезжают из шатров в современные городские квартиры. В одном из таких домов мы и распивали крепкий чай с нашим хостом из каучсерфинга.

Берберские ковры Сегодня ты пройдешь десять километров по безводному руслу меж валунов, похожих на гигантские грибы. Тебя будут окружать древние горы Антиатласа, в вершины которых будто вросли глыбы, обточенные сухим ветром и редкими дождями. За тобой увяжется маленький щенок песочного цвета и всякий раз, на мгновение теряя тебя из вида, будет жалобно скулить. В долине за пышными аргановыми деревьями ты услышишь громкий плач козленка, отдающийся эхом от отвесных склонов. Звук увлечет тебя и, отклонившись от пути, ты вскоре заметишь шатры кочевников. Там под палящим солнцем работают женщины. Часами сидя на корточках, они ткут плотные шерстяные ковры. Одна быстро разматывает цветную пряжу, другая умело вплетает нить в полотно. - Потом — на *шук? - Уи, мадам, — кивает головой та, что старше. Твоего щенка погонят собаки, защищая своих хозяек и территорию, и тебе придется спешно прощаться. Оревуар! Мерси! Шукран! Спасибо, что позволили заглянуть в ваш мир, скрытый за высокими горами. М

Каучсерфинг у берберов в Марокко Побывать на двух разных планетах за несколько дней не каждому дано, а у нас получилось благодаря автостопу и каучсерфингу. Но всё по порядку! Когда-то за большими скрипучими воротами и высокой глиняной стеной была ферма. Владел ею еврей. Теперь здесь поселились берберы-амазиги, что в переводе означает “свободные люди”. В семье девять детей, из которых трое еще живут с мамой. Самым младшим - близнецам Рукайе и Мухаммеду - двадцать один год. Полгода назад Рукайя вышла замуж за британца, который учил ее английскому на курсах. Мы не заметили, что это как-то изменило или облегчило ее жизнь. Она всё так же спит на полу в одной комнате со старшей сестрой и матерью, а по утрам таскает воду в ведрах из колодца. Вскоре Рукайя надеется переехать к мужу в Лондон, а пока принимает путешественников через каучсерфинг, чтобы чаще общаться с иностранцами. Ее брат рассказал нам, что их дедушка был другом хозяина-еврея. Когда тот уехал в Израиль, он оставил бедной бербер

Автостопом из Эс-Сувейры в Сафи Сегодня ты проедешь свои первые автостопные километры по Марокко. Со студенткой из Америки, с которой ты познакомилась пару дней назад, вы выйдете на трассу в десять утра, когда город еще только начинает просыпаться. Из Эс-Сувейры вас подберет пожилая француженка на кемпере, направляющаяся в Сеуту продавать свой дом на колесах. С ней вы свернете на хаотичный воскресный рынок и будете метаться по нему целый час в поисках вил для ее садового участка. Вы протиснетесь по рядам, где висит на крюках верблюжий жир и лежат на земле еще живые стреноженные овцы. Пробежите мимо продавца утренней каши, заглянете во все лавки с граблями и лопатами и, наконец, уже на выходе обнаружите нужный инструмент. Следующим водителем будет Набил, который станет с самого начала изъясняться с вами на чистом итальянском языке. Выяснится, что он родом из Касабланки, но уже двадцать лет живет в Кампании. Люди там ему кажутся спокойнее и вежливее соотечественников, дети его говорят на

Охота на tannerie Сегодня ты отправишься на поиски легендарных кожевенных мастерских. Ты будешь стремиться в ту часть медины, где еще можно наблюдать обычную повседневную жизнь, а не постоянный туристический карнавал. Ты пройдешь через привычный уже рынок и повернешь в незнакомый квартал. Каждый встречный захочет показать тебе путь до “tannerie”, ведь они-то точно знают, зачем западные люди бредут сюда — в мир уличного ремесла. Тебе удастся отвязаться от назойливых проводников и случайно заглянуть на небольшой дубильный двор. Как ни странно, тебе даже не придется зажимать нос — смрада ты там не почувствуешь. Улыбчивый дружелюбный работяга попробует объяснить весь процесс, но единственно понятным словом для тебя будет “chèvre”. Он режет кожу козленка. Овощи и чечевица - пища рабочих В темной лавке ты поднимешь крышку над одной-единственной закопченной кастрюлей и одобрительно кивнешь морщинистому торговцу. Мужчины в джеллабах встанут из-за узких столиков, чтобы уступить тебе место, и ты