Collecting Moments

День 11. Эскалона & Авила Сегодня странница забрела в ничем не примечательную деревушку Эскалона, стоящую, правда, на Пути Сантьяго. В ней обнаружились весьма живописные руины: Потом бродила по средневековым стенам (XI-XIV вв), окружающим город Авила, который римляне называли Abila, а кельты - Obila (“Высокая гора”). Насчет горы трудно сказать, но стена, действительно, высокая (четырнадцать метров) и длинная (почти два с половиной километра). А остаток дня провела в поисках завораживающего прошлого - романских мистических персонажей, которых, к счастью, в Авиле сохранилось довольно много, и старинной синагоги с арочным входом, которая давно уже превратилась в обычный жилой дом. Вечером странница опять переехала из Испании в Португалию...

Museo Reina Sofía Пикассо. «Герника». Почти до слез!.. ... "cries of children, cries of women, cries of birds, cries of flowers, cries of timbers, and of stones, cries of bricks, cries of furniture, of beds, of chairs, of curtains, of pots, of cats, and of papers, cries of odors which claw at one another, cries of smoke pricking the shoulder of the cries which stew in the cauldron and of the rain of birds which inundates the sea which gnaws the bone and breaks its teeth biting the cotton wool which the sun mops up from the plate which the purse and the pocket hide in the print which the foot leaves in the rock." - ©Picasso День 10. Мадрид

День 8. Толедо Casa de El Greco “Апостолы” Эль Греко. Все разные. Живые. Настоящие. Одухотворенные. “... понятно, что "правильная", "образцовая" Испания - это Толедо. Так, собственно, было всегда: словно шло состязание - как пышнее назвать Толедо. "Слава" и "свет" - Сервантес; "сердце" - Лопе де Вега; "каменный свиток испанской истории" - Бедекер. … все остается как было во времена Эль Греко. По данным хроник, самая сердцевина Толедо заморозилась еще после Реконкисты... Правда, защитил Толедо все-таки именно католицизм: в то время как старинные испанские города рушились под ударами строительного бума 60-х, Франко не позволил тронуть церковные центры - Сантьяго и Толедо. Стоит чуть отойти в сторону от толчеи возле кафедрала и на площади Сокодовер - и погружаешься в то, что обещает миф города и путеводитель по нему. Бродишь по пустынному Толедо, без фальшивых клинков и подлинных сластей. Вп

День 7. Консуэгра "Но самая громкая слава Ла-Манчи -- ее бессмертный Дон-Кихот. Здесь, в этой печальной стране, родился и умер рыцарь печального образа с своим знаменитым конюшим, и народ до сих пор показывает места их подвигов. За несколько миль от города Quintanar de la Orden мне показали Toboso, отечество Дульцинеи, а потом тот постоялый двор (venta), где Дон-Кихот был посвящен в рыцари.Простой народ даже верит действительному существованию Дон-Кихота! "Слыхали вы о Дон-Кихоте?" -- спросил я в одной деревне мужика. -- "Да, senor, он был манчего и очень храбрый caballero". -- "Давно ли он жил?". -- "Давно: больше тысячи лет". Хозяин одной венты, где мы останавливались пить, воду, с гордостию сказал мне, что в его венте останавливался и ночевал Дон-Кихот." (В. Боткин «Письма об Испании», 1845 г.)

Небо сквозь подкову, не принесшую удачи. «Рукотворные» руины Медина а-Захара. Вне ощущения времени... Медина а-Захара – (с араб.) блестящий, великолепный, светящийся – город-дворец, созданный по распоряжению халифа Кордобы Абд Ар-Рахмана III в 936-940 гг. Как говорят археологи, это был самый крупный город, когда-либо построенный в Западной Европе «с нуля» по единому плану без последующих дополнений и изменений. Медина а-Захара должен был стать воплощением величия и свидетельством независимости нового халифата, провозглашенного в Испании в 929 году. Однако город просуществовал менее 100 лет - в начале XI века войскам берберов из Северной Африки удалось осадить и сжечь его. После этого Медина а-Захара был стерт с карты мира на тысячу лет, пока на его месте не начались археологические раскопки. На протяжении этого времени город служил своеобразным складом готовых материалов – все, от кирпичей и до колонн, вывозили отсюда на строительство церквей, дворцов, замков, крепостей… «Почти в одн

День 5. Аль-Андалус. Кордова Синагога в Кордове (XIV в.) Мудехар, резьба, "ковровый" орнамент. Визуальный обман... Неожиданно и удивительно набрести в Кордове, уснувшей где-то в мавританских веках, на Центр Pepe Espaliu – художника, который родился здесь в 1955 году и умер в 1993-м от СПИДа. Постоянно стремиться оказаться «вне предела», выйти «за рамки» и при этом всегда находиться внутри «клетки»-тела, «панцыря». Быть уязвимым, нежным, слабым, хрупким, но скрывать это за простотой и очевидностью образа... Пытаться уйти от себя, забыть про себя, не видеть и не соглашаться, но непременно присутствовать... Трогательные заброшенные арабские мельницы. Вот оно – дыхание и движение времени Кордовы.

Альамбра. Красиво, нежно, дивно, по-арабски «вязно», но почему-то непокидающее чувство обмана, непонимания, визуального насыщения без внутреннего наполнения. Вспомнился Бродский, и все сразу объяснилось: «…историей и арабской вязью внушенное ощущение, что все в этой жизни переплетается, что все, в сущности, есть узор ковра. Попираемого стопой. Это - чудовищная идея, не лишенная доли истины. Но попытаемся с ней справиться. В ее истоке лежит восточный принцип орнамента, основным элементом которого служит стих Корана, цитата из Пророка: вышитая, выгравированная, вырезанная в камне или дереве - и с самим процессом вышивания, гравировки, вырезания и т. п. графически - если принять во внимание арабскую письменность - совпадающая. То есть речь идет о декоративном аспекте письменности, о декоративном использовании фразы, слова, буквы; о чисто визуальном к ним отношении. Оставляя в стороне неприемлемость подобного взгляда на сл