Collecting Moments

Хроники ограниченной свободы. 10 июня. Сакаэ, Тиба Через сетку в окне я наблюдаю, как на сильном ветру паучиха качается в аккуратно сплетенном, крепком гамаке. Сквозь кружево проглядывает хмурое серое небо, видно, как падают капли с крыши, колышутся листья абрикосового дерева. Идет третья неделя сезона дождей. Говорят, в этом году он мужской природы — с мощными порывами ветра и ливнями стеной. По летящим с высоких веток цветкам белой камелии можно загадывать желания, как по падающим звездам. Я еще не знаю, что через два дня по неизвестной причине отменят наш рейс в Белград. И что я полечу в Мадрид, а оттуда на автобусах и поездах за двое суток доберусь до Португалии. А Макс улетит в Сербию на следующем самолете. И пока он будет в воздухе, Европейский союз вычеркнет это балканскую страну из "зеленого списка". Дорогая японская камелия, я много раз наблюдала, как ты сбрасываешь на землю свои только распустившиеся цветы. Я пишу эти строки, а ты стоишь у меня перед глазами — ст...

Хроники ограниченной свободы. 21 июня. Сакаэ, Тиба Лоскуты японской жизни, случайно связанные одним июньским днем и разговором в гостиной старого деревенского дома. На соседских участках бесчинствуют енотовидные собаки и гималайские циветы. По ночам они разоряют огороды, опустошают фруктовые деревья и лакомятся свежими овощами с грядок. Крошечная рыбка “горо” (ごろ) водится только в одном озере на острове Хонсю, и ловят ее лишь одну неделю в году. Едят ее свежей, а портится она очень быстро, поэтому на прилавках рыбных лавок горо не найти. Нам она досталась от друзей, а им — от родственников из той префектуры, где это сезонный деликатес. Сдобренная соевым соусом и имбирем, рыбёшка горо добавляет приятного вкуса умами к свежесваренному рису. Наше путешествие по Японии продолжается, даже когда мы остаемся на месте.

Хроники ограниченной свободы. 10 июня. Сакаэ, Тиба По вечерам, лёжа в тишине на футоне, я закрываю глаза и слушаю далекий стук колес. Ту-ту-тук, ту-ту-тук, ту-ту-тук. Электричка, направляющаяся в аэропорт, бежит по рельсам. В трех километрах от жилища старушки Асо есть станция. Ту-ту-тук, ту-ту-тук, ту-ту-тук. Туда даже с грузом легко дойти пешком, обогнув рисовые поля по тропинкам. Но наши рюкзаки стоят распакованные в углу спальни.Ту-ту-тук, ту-ту-тук, ту-ту-тук. Мы собираем на участке зеленый абрикос с ветвистых старых деревьев. Из него японцы варят саке, выжимают сок и делают варенье. Ту-ту-тук, ту-ту-тук, ту-ту-тук. Вместе с хозяевами мы добываем прозрачный молодой мёд из сот. Верхние ячейки почему-то оказываются пустыми и засохшими, а во многих запечатанных — до сих пор живые личинки. Неудачный получается первый весенний сбор урожая. Ту-ту-тук, ту-ту-тук, ту-ту-тук. Мы рубим бамбук, который заполоняет всё свободное пространство в саду. Его корни пробираются под камнями и выстре...

Хроники ограниченной свободы. 27 мая. Сакаэ, Тиба Карантин закончился. Остались обрывки недописанных текстов и невысказанных мыслей, сейчас уже неважных и не очень интересных. Теперь можно снова смотреть вдаль, за горизонт — туда, где заканчиваются геометрические узоры рисовых полей. Те полтора месяца, что мы провели в заточении, фермеры вспахивали и сеяли. Аккуратные дорожки из зеленых побегов расчертили водную гладь. Вечерняя заря раскрашивает ее в пастельные розово-голубые тона. На этом холсте природа рисует оранжевый круг слепящего солнца. Дорога к деревенскому храму — семьдесят ступеней к свободе. Поднимаешься, дышишь, замираешь в лесном безмолвии. С высоты сквозь храмовые ворота смотришь на небо, отражающееся в затопленном поле. Сколько еще закатов и восходов растворится в нем, пока появится самолет, который заберет нас отсюда?!

Хроники вынужденного заточения. 19 мая. Сакаэ, Тиба Сегодня полтора месяца, как я не выходила за старые деревянные ворота нашего участка. До этого я была в долгом, как мне казалось, бесконечном путешествии длиною в пять лет. Из окна нашей японской кухни виден холм с бамбуком и соснами, на котором стоит древнее кладбище. Оно скрыто в глубине леса, но я знаю, что оно там есть. Воспоминания вдохновляют на то, чтобы печь хлеб и учить японский, а не отчаянно биться головой в оконную сетку, как залетевшая на веранду пчела. Благодаря им я терпеливо сижу на остановке, которую временно установили специально для меня на этом пути. В четверг японское правительство должно пересмотреть карантинные меры и, возможно, частично вернуть нам свободу. Тогда память пальцев пополнится живыми прикосновениями — к шершавой коре, мягкому мху, холодному граниту. А пока возвращаюсь в жилище старушки Асо. Утром опять было землетрясение, но я даже не успела вынырнуть из сна. Теперь природа замерла в ожидании дожд...

Хроники вынужденного заточения. 4 мая. Сакаэ, Тиба В десять вечера, когда началась неприятно сильная тряска, на столе зажужжал телефон. “Предупреждение о землетрясении. Сохраняйте спокойствие и найдите убежище неподалеку”. Мы только закончили ужинать и, как и раньше, не выбежали на улицу, доверившись прочности жилища старушки Асо. Маленький кухонный телевизор заплясал на подставке, люстры закачались. Перегородки и двери еще долго стучали друг о друга, когда толчки уже почти прекратились. Хорошо, в них рисовая бумага, а не стекло. Дом ходил ходуном в такт земле, а потом как будто вернулся на свое место. Следующей ночью природный ужастик повторился под аккомпанемент не только визжащих мобильных, но и сигналов тревоги из деревенской системы оповещения. Ритмично раздавались сообщения "Earthquake!" "Earthquake!” “О-дзисин дэс!” “О-дзисин дэс!” Несколько минут дом танцевал во тьме, потом всё стихло, занавес опустился, представление закончилось. The end. ...

Хроники вынужденного заточения. 29 апреля. Сакаэ, Тиба Даже на карантине жизнь иногда преподносит сюрпризы. В час дня, уютно закутавшись в одеяла на большом диване, мы обычно смотрим кино по японскому тв. Каждый раз показывают что-то из англоязычной классики. То Чаплина, то, как сегодня, “Крестного отца”. Внезапно киносеанс прервали восхищенные возгласы наших друзей. “Они разделились! Они разделились!” Я выскочила во двор посмотреть, о ком же речь. Над ульем в саду гудел плотный рой пчел. Старая матка перевозит половину семьи в новый дом! Словно прощаясь, пчелы повисели над прежним жилищем, а потом вся La Grande Familia переместилась на дерево неподалеку. На ветке образовался живой нарост из мельтешащих насекомых. Когда жужжание стихло, Сатоши-сан аккуратно при помощи сачка пересадил их в свежий улей. К вечеру на дереве не осталось и следа от пчелиного гнезда, а в домике уже началась работа. Это значит, что матке понравилась квартирка и можно праздновать новоселье. На фоне такого велик...