Collecting Moments

По стенам старого города в Хюэ расползается плесень. Императорские гробницы, которым чуть больше века, кажутся почти античными. Вокруг монументальных руин пасутся коровы, бегают собаки. Рядом на кладбище, сидя прямо на могильной плите, щуплый парнишка сдирает шкуру с мертвой кошки и котёнка. На дорожке валяются использованные шприцы. Ворота закрыты на тяжелый замок, посетителей здесь не жалуют. Через забор лезть страшно - кирпичи могут посыпаться от любого прикосновения. На фоне бесцветного настоящего эти пришельцы из прошлого кажутся вычурно-барочными. В городском пейзаже они чужие, чуждые, скрытые от посторонних глаз, как недоразвитые дети.

“Hmong people are very resilient because of their history. They never agreed to adjust to the customs of any other ethnic group in China so they kept on moving south. That’s how they got to Laos. The Hmong that live here are mostly green and white ones — they are called so because of the color of their women’s skirts.” The Hmong are perpetual lovers of freedom!

Мистер Ту, как он сам представился, познакомился с нами у памятника коммунистическому лидеру - единственной “достопримечательности” Нонгхета. Он рассказал нам, что учится в школе и очень хочет практиковать английский с “форейнас”. Родом он из маленькой горной деревни за 20 км от города. Мистеру Ту крупно повезло, потому что родители купили ему мопед, и он смог приехать учиться в Нонгхет. На выходные он обычно возвращается в родную деревню помогать семье. Нас поразили упорство и целеустремленность этого молодого человека. Он мечтает стать гидом и смотрит уроки на ютубе, чтобы совершенствовать свой английский. Многие дети в этой части Лаоса ходят пешком в школу за несколько километров. Мы встретили девочек, для которых ежедневная дорога домой занимает два часа (10 км). После уроков и на выходных дети обычно помогают родителям по дому и работают на кукурузных полях. Деревня Мистера Ту находится недалеко от водопада Кха, который мы очень хотели увидеть. Сегодня он и его племянник отвезли

Первый день зимы мы провели в Нонгхете — последнем придорожном городке провинции Сиангкхуанг перед вьетнамской границей. Иностранцы сюда заезжают крайне редко, поэтому местные на нас смотрели одновременно и с большим удивлением, и с некоторым недоверием. Как нам сказали при заселении в гостиницу: “Три ночи? Здесь никто так надолго не останавливается, разве что по делу”. А мы приехали бродить по деревням, смотреть на зеленые горы и пробовать суп на рынке. Попали мы сюда благодаря каучсерфингу. На сайте нашлась американка Кейси, которая преподает английский в Нонгхете. Она — единственная иностранка в городе, поэтому мы ее узнали еще из окна автобуса. “Этим хорош Нонгхет — здесь легко найти нужных людей”, — засмеялась она. Кейси пригласила нас на обед, который они готовят вместе с коллегами, и мы первый раз попробовали в Лаосе настоящей домашней еды — рис с тушеной зеленью и омлетом. Как оказалось, эту “сурепку” (траву со съедобными желтыми цветочками) выращивают только в горной местности

Вы когда-нибудь видели склон, усеянный огромными древними кувшинами? И не только склон, а целую долину под ним? В Лаосе недалеко от города Пхонсаван есть несколько таких мест. Археологи полагают, что более двух тысяч лет назад в эти каменные сосуды помещали тела умерших перед кремацией и дальнейшим захоронением. Подобная практика и по сей день существует у некоторых народов Юго-Восточной Азии. Легенда гласит, что когда-то это были кубки великанов, а лаосские цари использовали их для изготовления рисовой водки. Мы побывали в долине с самым большим "Королевским Кувшином" высотой более двух метров. " The landscape of the Xieng Khouang plateau is dotted throughout with thousands of stone jars, in clusters from one to over a hundred jars. Initial study of the Plain of Jars by French archaeologist Madeleine Colani in the 1930's suggested that the stone jars are associated with the burial practices of the protohistoric communities living in the area. Excavation by Lao an

Жизнь на обрыве. Лачуги на сваях. Судьбы, которые не замечают Туристы. Правительство, даже коррупция Не добираются и не суются В жизнь на отшибе, в жизнь на обочине. Сарай, халупа — семейная вотчина Соседи напротив, хибара рядом Нет парка, газона, фонтана, сада. Там пыльные дети в тумане без света Торгуют китайским шампунем. И это — для них дорога, игра и школа У самого края в домах без пола.