Collecting Moments

“Въезд только для местных, иностранцам запрещено”, — останавливает меня охранник. Конечно, иностранцы должны платить мзду! В двадцати метрах отсюда пирс, от которого отходят лодки к плавучим деревням на озере Тонлесап. Туристы платят 20 долларов за билет и еще столько же за въезд в саму деревню. Там им показывают рынок, приют для “детей-сирот” и ресторан, где обед стоит семь баксов. Вся эта увлекательная экскурсия длится полтора часа. Подобное возмутительное мошенничество мы наблюдаем в Камбодже каждый день. Я жду, пока охранник отвернется от дороги, и проезжаю на велосипеде дальше в сопровождении детей, возвращающихся из школы. Простые деревянные домики стоят на плотах вдоль пыльного глиняного берега. Это обычная плавучая деревня, где жители занимаются своими делами, не обращая внимания на иностранцев. Рыбаки чинят сети и лодки, молодежь играет в бильярд, женщины кормят детей. Никакого обмана, никаких турагентов — жизнь, как она есть.

***** В крепких объятиях вековых деревьев В изящном сплетении корней В опадающих листьях на древние ступени В мерном ритме колонн В глубоких неровных трещинах В мягком изумрудном мхе на тысячах каменных бусин - Ангкор - время, укутанное джунглями.

Мальдивы — рай для пескетарианцев. Свежая рыба здесь в изобилии, и она дешевле любого мяса. Острое ароматное карри с тунцом в уличном кафе обойдется вам в 16 руфий (~1$). Для сравнения: такая же порция курицы стоит 26 руфий. Рыбу мальдивцы едят на завтрак, обед и ужин. Днем они пьют чай с пирожками и самосой с рыбной начинкой. На завтрак предпочитают лепешки и мас хуни — смесь мелко нарезанного мяса тунца, лука, чили и натертой мякоти кокоса.

На острове Тулусду идет дождь. Без ветра, без шторма. Просто дождь. На Мальдивах. Такое впечатление, что мы попали сюда через чердак и увидели не парадный фасад с колоннами-пальмами, а вход со двора. Белый песок превратился в серую глину на дне молочных луж, в которых расплываются силуэты закутанных в чёрное женщин на велосипедах. Пляж опустел еще до того, как солнечный диск скатился в море. Утром лазурный берег ожил, зашевелился, побежал по делам. Краб пронесся пунктиром по песку и быстро-быстро закопался в норку. Его соседа всё утро поджидала кошка — терпеливо, но тщетно. Одинокий дельфин на рассвете прорезал плавником морскую гладь у самого острова. Два рака-отшельника долго воевали за красивую ракушку, отобранную у друга-неудачника. Вставали на дыбы, щелкали клешнями и угрожающе шевелили усиками. Бездомный с грустью наблюдал эту битву со стороны. Победитель притащил новый домик-завитушку на самую оживленную часть песочной трассы и расхаживал в нём между кораллами, красовался. Тури

Дорогой смерти Дорогой в ад Туристы едут Кричат, галдят. “Мне места подешевле! А мне подороже! А мне у окошка хотелось бы тоже. Для фото, сэр, где лучше вид? Слева, справа?” Вагон забит. Дорогой смерти Дорогой в ад Где был концлагерь Деревни стоят. И только горы с лицом солдат И пытки помнят И память чтят.